Сергей Петрович Хозаров и Мари Ступицына (Брак по - Страница 26

- Прекрасная должна быть дама! Вот, как я по всем словам вашим вижу, так, должно быть, предобрейшее она имеет сердце!

- И говорить нечего, она выше всяких слов! Но постойте, я никогда и нигде не позволял себе забывать людей, сделавших мне какое-либо одолжение: сегодняшнее же первое мое дело будет хоть часть заплатить моей Татьяне Ивановне, и потому не угодно ли вам взять покуда полтораста рублей! - сказал Хозаров. - Примите, почтеннейшая, с моею искреннею благодарностью, продолжал он, подавая хозяйке пачку ассигнаций, и затем первоначально сжал ее руку, а потом поцеловал в щеку.

- Что это, бесстыдник какой, как это вам не совестно?.. - сказала, оконфузившись, но с явным удовольствием девица Замшева. - Да постойте еще, повеса этакой, расплачиваться, дайте прежде сосчитаться.

- Без счетов, почтеннейшая! - воскликнул Хозаров. - Сегодня для меня такой веселый и торжественный день, что я решительно не могу вести никакого рода счетов. Будем жить и веселиться, ненадолго жизнь дана! - произнес он и, вскочив, схватил Татьяну Ивановну и начал с нею вальсировать по комнатам.

- Перестаньте, проказник этакой! Ай, батюшки, завертели... посмотрите, гребенка выпала, - говорила сорокалетняя девица, делая быстрые туры с ловким танцором.

- C'est assez, madame, merci, grand merci*, - сказал Хозаров, останавливая и сажая даму на стул.

______________

* Довольно, сударыня, спасибо, большое спасибо (франц.).

Походя по комнате, он остановился перед хозяйкой.

- Мне пришла в голову прекрасная идея, - сказал он, - я хочу вашим постояльцам дать маленькую вечеринку.

- Ой, Сергей Петрович, не советовала бы я вам, - возразила Татьяна Ивановна, - народ-то, знаете, такой все пустой, не вашего сорта люди; да и зачем вам?

- Нет, очень есть зачем: у меня тут есть особые виды. Вот, например, если я вздумаю увезти Мари, а это очень может случиться, в таком случае эти господа могут оказать мне великую помощь; то есть одни будут свидетелями, другой господин кучером, третий лакеем. Подобные вещи всегда делаются в присутствии благородных людей; а во-вторых, если будет оттуда, для спроса обо мне, какой-нибудь подсыл, то теперь они на меня могут бог знает что наболтать; но, побывав на пирушке, другое дело; тут они увидят, что я живу не по-ихнему, и невольно, знаете, по чувству этакого уважения и даже благодарности отзовутся в пользу мою. Я намерен позвать их всех, кроме этого свиньи, вашего Ферапонта Григорьича.

- Позовите и его: он хороший человек, только знаете, этакий деревенский, груб немного на словах.

- Ну, и то дело, - зла не надобно помнить.

- А музыканта позовете? - спросила Татьяна Ивановна не совсем твердым голосом.

- Непременно; как же могу я его не позвать? Это было бы, кажется, низко и неблагородно с моей стороны.

- Он прекрасный человек и вас чрезвычайно любит. Ревнует даже меня к вам.

- Скажите, какой Отелло, - сказал Хозаров с улыбкой.

- Вы, мужчины, все таковы... Что же у вас будет на вечеринке?.. Когда думаете, так уж время приготовляться.

- Да, это правда. Впрочем, я большого не думаю: подать сперва чай, потом сварю жженку, а тут можно подать мороженое и какие-нибудь фрукты.

- Ой, не годится... совсем не годится... вовсе будет не по гостям вечер. Это ведь хорошо для каких-нибудь модных дам, а этим гораздо будет приличнее велеть приготовить чаю с ромом, да после велеть подать закуску с водкой и винца побольше.

- Но это будет как-то гадко, пошло... что-то такое купеческое.

- Вовсе не купеческое, а так, как обыкновенно между мужчинами.

- Нет, почтеннейшая, между мужчинами другого сорта это бывает не так; но, впрочем, хорошо... будь по-вашему; однако все-таки без шампанского нельзя.

- Ну, шампанское, конечно, будет очень прилично.

- Итак, почтеннейшая, первоначально отправляйтесь и возьмите, сколько по вашему соображению нужно будет, вина и извольте готовить чай, а я между тем пойду сзывать братию, и вот еще "стати: свечей возьмите побольше, чтобы освещение было приличное, я терпеть не моту темноты. A propos*: мне пришла в голову счастливая мысль! По всем нумерам таскаться и всякого звать особо скучно, да и не принято в свете, а потому я всем этим господам напишу пригласительные записки, как обыкновенно это делается.

______________

* Кстати (франц.).

- Что же, можно и так, - сказала Татьяна Ивановна. - Ах, Сергей Петрович, как я вот посмотрю на вас, живали вы, видно, в богатстве, видали вы людей.

- Да, почтеннейшая моя, живал и видал людей, да и опять так заживу... Однако скажите мне имена и фамилии этих господ: на адресе надобно будет означить имена их и фамилии.

- А как их фамилии-то. В первом нумере: сибарит - Виктор Прохорыч Казаненко; во втором - Семен Дмитрич Мазеневский; в третьем... этого вы знаете, - Ферапонт Григорьевич Телятин; в четвертом уж и позабыла, да! Черноволосый - Разумник Антиохыч Рушевич, а белокурый - Эспер Аркадьич Нумизмацкий. Но, впрочем, лучше бы вы не приглашали их... неприятный такой народ.

- Нельзя, почтеннейшая, этого между порядочными людьми не принято: если приглашать, так приглашать всех. Дальше?..

- Да что дальше?.. Этот, я думаю, не придет... больной человек.

- Но все-таки, как его?..

- Клементий, кажется, Иваныч или Кузьмич, должно быть, Иваныч.

- Ну, положим, Иваныч, а фамилия?

- Фамилия - Сидоров.

- Ну, Сидоров так Сидоров. Прощайте, почтеннейшая, хлопочите и приготовляйте, - проговорил Хозаров и, соображаясь с составленным реестром, придя в свой нумер, начал писать пригласительные билеты, утвердившие заключение Татьяны Ивановны касательно знания светской жизни, знания, которым бесспорно владел мой герой. Во-первых, эти билеты, как повелевает приличие света, были все одинакового содержания, а во-вторых, они были написаны самым кратким, но правильным и удобопонятным языком, именно: